дной из жертв, которая фигурирует в материале «Холода» под именем Екатерина, на момент сексуализированного насилия со стороны Плетнева было 15 лет, в то время как самому активисту — 22 года. Она говорит, что подверглась грумингу со стороны Плетнева, а позже он ее изнасиловал. В комментарии «Холоду» Плетнев подтвердил, что считает это сексуализированном насилием и назвал произошедшее «пиздецом», отметив, что на тот момент «».
Вторая жертва по имени Инна (имя изменено редакцией «Холода» рассказала, что 4 февраля 2022 года Плетнев изнасиловал ее в кабинке туалете бара «Биртайм», принудив к оральному сексу и остановившись только в тот момент, когда девушку стошнило. В момент насилия девушка была сильная пьяная и, по его признанию, «». Плетневу на тот момент было 19 лет. Сексуализированную насилию по отношению к Инне также предшествовало долгое общение с Плетневом, в том числе на интимные темы.
В разговоре с «Холодом» Плетнев также подтвердил, что этот инцидент является сексуализированным насилием. «», — сказал активист.
После начала полномасштабного вторжения России в Украину, Михаил Плетнев пеереехал в Грузии, где произошли еще два эпизода сексуализированного насилия. Первой жертвом стала 23-летняя модель Ольга, которая познакомилась с Плетневым в местных тбилисских барах. По ее словам, в один вечер, когда девушка была сильно пьяная, друзья посадили ее с Плетневым в такси, хотя она отказывалась садиться в такси с кем бы то ни было.
На утро Ольга проснулась в чужой квартире с расстегнутым лифчиком от поцелуев Плетнева. Сама Ольга не помнит, что происходило ночью, однако Плетнев заверил ее, что она якобы «дала добровольное согласие на секс». В разговоре с «Холодом» Плетнев характеризует произошедшее как «не полностью добровольный половой акт», хотя признает, что перед сексом девушка периодически засыпала.
Последней известной жертвой стала 20-летняя Алья Р., которая познакомилась с Плетневым в декабре 2023 года. В январе 2024 года, когда Алья была сильно пьяная, Плетнев вызвался помочь ей добраться до дома и заказал такси. Ее подруга Полина разрешила Плетневу остаться на ночь, подумав, что «он, наверное, порядочный». Позже Полина рассказала, что перед тем как пойти спать увидела, что дверь в комнату, где спали Плетнев и Алья плотно закрыта. На утро Алья обнаружила, что она и Плетнев лежат в нижнем белье, а позже нашла под кроватью использованный презерватив. Сама Алья говорит, что с той ночи в ее комнате никого не было.
По словам Алье, после эпизода сексуализированного насилия Плетнев попытался уладить ситуацию, создав «чат на троих» вместе с бывшей подругой Михаила — журналисткой Анастасией Гребенщиковой.
«», — говорится в материале «Холода».
Активист также перевел Алье около 17,5 тысяч рублей на оплату сеансов у психотерапевт:ки.
Комментируя все четыре истории, Михаил Плетнев заявил, что «это сексуализированное насилие, безусловно» и добавил, что «не думал, что окажусь таким злом, которое всегда осуждал». Он также заверил, что каждый раз был уверен, что девушки занимаются с ним «сексом» добровольно, а сейчас ходит на «терапию для авторов насилия» и работает по модели, предназначенной для склонных к насилию людей. Кроме того, активист утверждает, что 14 мая хотел покончить с собой, но сейчас находится в психиатрической больнице.
После публикации расследования несколько пользовательниц Твиттера также заявили, что Плетнев присылал им кружочки в Telegram с мастурбацией, предположительно, без их согласия.
«», — пишет одна из пострадавших.
DOXA поговорила с журналисткой, фемактивисткой и авторкой книги «Голоса российского феминизма» Анастасией Полозковой о ситуации с сексуализированном насилие в оппозиционной среде и случаем Михаила Плетнева.
Фемактивистка отмечает, что ситуация с сексуализированном насилием вписывается в более широкий патриархальный контекст российской оппозиции, где сексисткое отношение к женщинам довольно часто не зависит от конкретных политических взглядов. Кроме того, Полозкова отмечает, что истории насилия в оппозиционной среде также принято замалчивать.
Она приводит в примеры кейсы главного редактора «Медузы» Ивана Колпакова, который в 2018 году был обвинен в домогательствах, однако в скором времени восстановлен в своей должности, и рэперп Оксимирона, которого хоть и осудили многие в оппозиционной среде, но многие оппозиционнер:ки также выразили ему поддержку или просто промолчали.
«», — говорит фемактивистка.
При этом в последнее время, по словам авторки, о проблеме сексуализированного насилия говорят чаще, а стигма с этих разговоров постепенно снимается. Это происходит, в том числе «благодаря работе активист:ок и помогающих организаций домогательства и другие виды сексуализированного насилия, домашнее насилие намного реже воспринимаются как нормальное», говорит Полозкова.
Журналистка отмечает, что подобные случаи становятся резонансными, потому что агрессоры — это часто люди с большим социальным капиталом, который мог бы использоваться для хороших дел. Вместо этого они совершают насилия, чем разочаровывают своих сторонни:ц или сочувствующих.
Резонансность таких дел, заключает Полозкова, говорит о том, что, с одной стороны, «люди реже готовы закрывать на это глаза», но при этом также «многие все еще не готовы отказаться от патриархальности в головах, что просто неотделимо от насилия».
Отвечая на вопрос о том, что можно сделать для профилактики и предотвращения подобных случаев, Полозкова отмечает, что «публичность таких дел — уже очень важный шаг». Кроме того, по словам активистки, необходимо проводить работы с виктимблеймингом, вводить реальные санкции как и на общественном, так и на государственном уровне против агрессоров, а также не откладывать решения проблемы сексуализированного насилия «на лучшие времени», оправдываясь тем, что оппозиция должна бороться только против «войны и Путина» и не замечать другие важные проблемы.