Реформы в профессии давно назрели. Инкассаторы говорят, что многих их коллег эта работа просто пережевала и выплюнула, сделав инвалидами.
— Таскал туда-сюда на себе свыше 40 кг: сумку с банкоматными кассетами, бронежилет и пистолет-пулемёт «Кедр». За 12-часовой рабочий день бывало и по 60 переносов. К вечеру даже у самых сильных щемит позвоночник и отказывают ноги. А у меня оторвалась грыжа. Пришлось делать операцию и искать другую работу. Никаких доплат за вредность от работодателя я не получал, да и не знал, что они положены, — разводит руками Александр С. Он возил деньги самарского Сбербанка с 2008 по 2014 год.
Ещё хуже дела у бывшего инкассатора екатеринбургского Сбербанка, а ныне инвалида Сергея Трубина. Он заработал остро прогрессирующие профзаболевания: протрузию и радикулопатию. С 2018 года Трубин добивается от работодателя выплат, чтобы пройти реабилитацию. Пока безуспешно.
— Похоже, что Сбербанку выгодна текучка. Убил здоровье — убирайся, следующий! — делится своими мыслями ещё один инкассатор из Подмосковья. Ему приходилось переносить размен — мешки с монетами — иногда больше 50 кг за раз. Он тоже пытался судиться со Сбербанком за компенсации из-за подорванного здоровья.
По словам инкассаторов, в их профессии бывали и смертельные случаи из-за нагрузки. Сотрудники инкассации тольяттинского Сбербанка рассказали Лайфу, как летом 2010 года умер от сердечного приступа их коллега Владимир. Уставший, он ехал к очередному банкомату на служебном броневике, в котором было очень жарко и не работал кондиционер.
По бумажке — безвредная работа
Инкассаторы надеялись, что реформа Грефа приведёт к справедливой переоценке условий их труда. Её по закону проводят минимум раз в пять лет. Речь о важнейшем документе в сфере трудового законодательства. Раньше использовалась форма АРМ (аттестация рабочего места), теперь СОУТ (специальная оценка условий труда). Ключевым параметром в обоих случаях является класс вредности.
При Грефе Сбербанк провёл оценку, согласно которой работа у инкассаторов совсем не вредная — класс 2. Именно в эту тупиковую цифру теперь упираются все судебные претензии сотрудников. Суды, принимая в расчёт АРМ или СОУТ, неизменно встают на сторону Сбербанка.
Лайф опросил инкассаторов из Свердловской и Самарской областей, Забайкалья, Кубани и Московского региона. Они утверждают, что после новой оценки вредности никому не платят надбавки, никто не получал компенсаций на реабилитацию, не ходил в дополнительный отпуск.
Инвалид без окончательного диагноза
По утрам тольяттинец Леонид Леонтьев пьёт горсть обезболивающих, иначе двигаться невозможно, а в спину словно вонзается нож. Жизнь заставила его стать юристом, специализирующимся на трудовом законодательстве. Помимо консультирования клиентов вот уже девятый год он борется со Сбербанком, где ранее отработал инкассатором с 2006 по 2012 год.
— Когда стало невыносимо терпеть простреливания в позвоночнике, я уволился. Спустя несколько месяцев потерял сознание прямо на улице. Меня увезли в больницу, где поставили предварительный диагноз: профзаболевание, ходнроз тяжёлой степени, — и передали информацию в Роспотребнадзор. Там начали смотреть мои условия труда. Оказалось, их оценка либо отсутствует, либо не отвечает не то что требованиям законодательства, но даже законам математики, когда 2+2=3, — рассказал Леонтьев.
Леонид Леонтьев прикинул для Лайфа среднюю ношу инкассатора — получилось 25–55 килограммов. Сбербанковские банкоматы бывают нескольких видов: на пять, семь и восемь кассет. Одна пустая кассета весит полтора-два килограмма. В каждую нагружается наличка до пяти миллионов рублей разного номинала. Купюра в среднем весит один грамм — это ещё от пяти кило. Плюс реджект-кассета для отбракованных купюр и бобина с чеками — ещё от пяти кило. Всё это грузится в специальную сумку-баул. Не забываем бронежилет (от 10 кг) и ПП «Кедр» (1,86 кг).
Инкассаторы также работают с кассами клиентов. Купюры обычно везут в виде 40 пачек по килограмму каждая.
Новости по теме: ООО «Евротерминал»: банда уголовников мародерствует в Одесском порту
— Как ни крути, в сумме получается больше 15 кг — а именно с этой цифры начинается вес, вредный для переноски. Это следует из Федерального закона № 426 «О специальной оценке условий труда». Согласно ему один человек без спецсредств не может переносить грузы тяжелее 30 кг, а для 45+ кг вообще необходима кран-балка, — объясняет Леонтьев.
Но никакого тяглого оборудования у инкассаторов нет. А таскать приходится много. Каждый банкомат подразумевает четыре переноски. К нему со сменными кассетами, от него с использованными, последние потом разгружают в офисе и уносят пустыми. Каждый «перенос» — это до 50 метров по улице. Если банкомат в торговом центре, можно прибавлять ещё до 100 метров. За 8–12-часовой рабочий день инкассатор отрабатывает 8–15 банкоматов, совершая до пяти переносов в час.
— Это очень напряжённый график, сам по себе подпадающий под вредность, — уверяет Леонтьев. По его подсчётам, класс условий труда инкассаторов реально равен 3.2.
Экспертиза в одну сторону
Леонид Леонтьев попытался добиться правды. Он выяснил, что с 2006 по 2011 год в Сбербанке Тольятти вообще не существовало никакой оценки условий труда инкассаторов. Это грубое нарушение трудового законодательства. Впервые аттестацию рабочих мест (АРМ) там провёл самарский Научно-технический центр «Аналитика». Его спецы насчитали класс вредности 3.1. Казалось бы, теперь инкассаторам положены надбавки к зарплате 4%. Но не тут-то было.
— По требованию Сбербанка была проведена новая госэкспертиза. Выполнила её специалист самарского областного Минтруда Валентина Корешкова. Она просто перекопировала расчёты НТЦ «Аналитика» целыми блоками с сохранением орфографических ошибок оригинала, но итоговый класс вредности уже выставила 2.0, — рассказал Леонтьев. В поисках правды он обошёл все инстанции. В руках у него кипа решений, свидетельствующих о том, что он прав.
Поначалу Леонтьеву показалось, что маховик правосудия раскручивается в нужном направлении. На руках у него появился ответ топ-менеджеров Сбербанка о том, что госэкспертиза Корешковой никуда не годится. В том числе из-за наличия слепого копирования прежней экспертизы с сохранением ошибок оригинала.
Следом собралась межведомственная комиссия с участием областных и городских чиновников. По её итогам Сбербанк обязали выплатить компенсацию Леонтьеву. Подключился и тольяттинский Роструд, который попросил правоохранительные органы проверить госэкспертизу Корешковой на наличие составов преступлений «Халатность» и «Подделка документов».
— Я даже получил на руки заключение Гострудинспекции, что класс вредности моей работы 3.2. Но радовался недолго. В 2015 году прошёл суд, который отказал мне в компенсациях. Причём судья вынес решение, основываясь на той самой скандальной и некорректной госэкспертизе Корешковой, согласно которой «профзаболевания» у меня в принципе не может быть, — рассказывает Леонид Леонтьев.
Но он не сдался и до сих пор борется со Сбербанком. Однако теперь бывший инкассатор действует хитрее: пытается оспорить саму оценку условий труда инкассаторов в Тольятти. Взять последнюю от 2018 года — её снова проводила та самая НТЦ «Аналитика». Итоговый класс вредности — опять 2.0.
Это Горно-Алтайск. В бараке с надписью «Пивная башня» в 2003 году зарегистрировалась экспертная организация НТЦ «Аналитика». Помимо неё там же умещалось с десяток предприятий, все они ликвидированы налоговой службой из-за недостоверности адреса. Но «Аналитика» в 2011-м закрылась сама, чтобы под той же вывеской вновь открыться уже в Самаре. Изменился лишь ИНН. Владелец остался тот же — Михаил Гречишкин. Судя по соцсетям, он бывший милиционер. Трагикомично, но и новая самарская «Аналитика» тоже поначалу указала неверный юридический адрес.
Чужая весовая категория
— Специалист «Аналитики», который считал последнюю оценку, просто разделил все показатели пополам. Якобы мы тащим груз туда-сюда не четыре, а два раза. Занижен вес банкоматных кассет. Не учитывается бронежилет и оружие. Указано, что особо тяжёлые грузы, весом 33–46 кг, мы несём вдвоём — и нагрузка делится поровну. Но по инструкции Сбербанка нам запрещено переносить сумку вдвоём. Её держит один инкассатор, он и несёт материальную ответственность. В это время его напарник должен следить за обстановкой и держаться за оружие. Смешно, что даже при таком раскладе, заниженном в два раза, класс вредности должен быть минимум 3.1, а не 2. Это легко просчитывается с помощью закона, — приводит аргументы Леонтьев.
Расчёты оценщика НТЦ «Аналитика» расходятся даже с цифрами, которые называют топ-менеджеры Сбербанка. В распоряжении Лайфа оказалась переписка директора Управления инкассации Поволжского филиала Бородавкина с московским начальством.
— В целях улучшения условий труда инкассаторов просим разрешить участие старшего бригады в процессе переноса кассет банкомата, суммарный вес которых составляет от 26 до 34 кг, — пишет Бородавкин.
Из столицы ему ответили: «Нельзя. Противоречит регламенту. Предлагаем использовать сумки-баулы, оснащённые колёсами».
Если взять 34 кг, которые тащит один инкассатор, прибавить нагрузку бронежилета и оружия, выйдет 46 кг. Это уже тянет на класс вредности 4. Такой вес в принципе запрещено тащить людям, должна использоваться кран-балка.
Кто заплатит инкассаторам?
Инкассаторы, с которыми общался Лайф, прикинули примерную цифру, которую сэкономил на них Сбербанк благодаря сомнительной оценке условий их труда. Средняя зарплата сотрудника по стране составляет приблизительно 41 644 рубля. Надбавка 4% за вредность в таком случае будет 1667 рублей. У Сбербанка 14 тысяч инкассаторов в штате, а нормативы оценки вредности труда действуют уже 14 лет. Это 168 месяцев. Получается примерно 3,9 млрд рублей. И это не считая возможных компенсаций за профзаболевания. Между тем недавно банк провёл ребрендинг, который мог обойтись в более чем 20 млрд рублей.
— По манипуляциям Сбербанка с нормативами оценки условий труда есть вопросы к надзорным органам в каждом из регионов. Прежде всего к прокуратуре и Роструду. А ещё к Роспотребнадзору, который по закону удостоверяет, могло ли развиться профзаболевание в тех или иных условиях, либо нет, — резюмирует Леонид Леонтьев.
Лайф направил вопросы по ситуации с оценкой условий труда инкассаторов в центральный аппарат Сбербанка, однако на момент публикации ответов не получил.
