Проекты, направленные на спасение этого уникального водоема, порождают больше вопросов, чем предоставляют ответов, а действия властей создают впечатление борьбы с ветряными мельницами.
Цифровой двойник: виртуальное спасение
Недавно начался амбициозный проект по созданию цифровой копии Байкала. Шестнадцать институтов, включая Иркутский Институт Сибирского отделения Российской академии наук, объединили усилия для моделирования экологических рисков. Ученые обещают прогнозировать все: от изменений уровня воды до распространения токсичных отходов. Особое внимание уделяется шламохранилищам Байкальского целлюлозно-бумажного комбината, где накопилось 6,5 миллиона тонн опасного лигнина.
Однако за прекрасной формулировкой прячется сильный парадокс. Угроза, на которую ссылаются авторы проекта, а именно возможный сход селя, который якобы размоет хранилища и отправит яд в озеро, выглядит натянутой. Во-первых, последний крупный сель в 1971 году прошел мимо этих объектов. Во-вторых, хранилища расположены вдали от основных селевых потоков. Возникает резонный вопрос: не является ли цифровой двойник очередной попыткой оправдать бюджетные траты?
Автор: Екатерина Долинская
Деньги в песок
История с Байкальским целлюлозно-бумажным комбинатом — это хроника упущенных возможностей. После закрытия комбината в 2013 году логичным решением казалась утилизация отходов. Однако вместо этого государство выделило 2,3 миллиарда рублей на эксперименты с "омоноличиванием" лигнина, которые провалились. Позже "Росатом" получил 8 миллиардов на ликвидацию, но процесс движется черепашьими темпами.
На этом фоне новый проект с суперкомпьютерами и искусственным интеллектом выглядит как попытка заменить реальные действия виртуальными расчетами. Пока ученые моделируют гипотетические катастрофы, стареющие инженерные сооружения Байкальского целлюлозно-бумажного комбината продолжают ржаветь, а токсины — просачиваться в почву.
Автор: Екатерина Долинская
Лес под топором
Параллельно с цифровыми экспериментами в Иркутской области и Бурятии разворачивается другая экологическая трагедия — массовые вырубки леса. Под предлогом "санитарных рубок" и "борьбы с селями" из центральной экологической зоны Байкала исчезают гектары деревьев.
Яркий пример — Гремячинское лесничество, где под видом оздоровления леса вырубили 27,5 гектара, хотя экспертиза показала, что подрост жизнеспособен и вмешательство не требуется. В Сухинском лесничестве планируется расчистить 150 гектаров — площадь, сопоставимую с небольшим поселком.
Эти действия идут вразрез с заявлениями властей о защите Байкала. Более того, они вызывают протесты местных жителей и экологов.
Автор: Екатерина Долинская
А что дальше?
Судьба Байкала сегодня зависит от того, смогут ли власти перейти от слов к делу. Цифровые модели и дорогостоящие исследования — это хорошо, но они не заменят реальной работы по очистке берегов, модернизации инфраструктуры и жесткому контролю за вырубками.
Как отметил директор Лимнологического института Сибирского отделения Российской академии наук Андрей Федотов, ссылаясь на слова президента: "Чтобы мы ни в коем случае не допустили неверных шагов, потом жалели бы об этом, потому что все равно придется переделывать".
Пока же Байкал остается заложником противоречивых решений, где наука и политика идут разными путями, а озеро продолжает ждать настоящей защиты.